​В городе Морозовске жил врач Илья Кременчужский с женой и двумя дочерьми. Муж одной дочери был на фронте. Она оставалась с грудным ребенком. Жена Кременчужского - русская. Она чудом уцелела. Она рассказывает:

«Немцы убили 248 евреев. Но в ту ночь они убили 73. Они приехали к нам вечером, закричали: «Доктор Кременчужский здесь? Собирайтесь с семьей». Муж сразу все понял. В грузовике он дал порошок с ядом мне и дочерям. Он сказал: «Когда я покажу рукой, то проглотите это». Один порошок он оставил себе.

Нас привели в камеру. Там было очень тесно. Мы все стояли. Под окнами эсэсовцы кричали: «Сейчас мы вас прикончим. Погодите». Дети плакали. С некоторыми женщинами сделалась истерика. Моя младшая дочь хотела проглотить яд, но муж вырвал из ее рук порошок и сказал: «Нет, нельзя, представьте, что будет с другими, если мы сейчас отравимся? Мы должны поддержать их, разделить общую судьбу». Мой муж не говорил по-еврейски, он всю жизнь прожил на Дону, но здесь он вспомнил два слова «Бридэр, идн» - «братья, евреи». Все насторожились, и муж сказал: «Мы должны умереть достойно - без слез, без криков. Мы не доставим этой радости палачам. Я вас умоляю, братья и сестры, молчите». Настала страшная тишина, даже дети притихли.

С нами сидел знакомый инженер. Он вдруг начал стучать в дверь, кричать: «Ошибка! Сюда попали русские женщины». Один немец спросил: «Где?» Им показали на меня и дочерей. Немец вывел нас в коридор: «Завтра разберемся». Потом они начали убивать. Они убивали во дворе. Никто не крикнул. Я подумала: «Зачем мне жить?» Но внук. Я хотела спасти внука, и мы убежали. Нас спрятал учитель».

Подготовил к печати Илья Эренбург